Татьяна Варнек

Громадные столбы воды и грязи взлетали кверху. Мы, сестры, все трое сидели вместе. Было
жутко, но красиво! Санитары, румыны, все убежали под насыпь, и многие на поезд больше не
вернулись. Наша кухонная команда, русская, лежала под плитой с кастрюлями на головах

полусознательном состоянии, мы узнали об отречении Государя. Были очень подавлены, плакали. Ксения все вскакивала, становилась на колени и твердила: «Боже, спаси Государя!»
Все в отряде были убиты этим известием, одна только сестра, Ася Языкова, казанская
помещица, пришла от него в восторг, спорила со всеми, очень скоро бросила отряд и уехала
к себе в имение –

полусознательном состоянии, мы узнали об отречении Государя. Были очень подавлены, плакали. Ксения все вскакивала, становилась на колени и твердила: «Боже, спаси Государя!»
Все в отряде были убиты этим известием, одна только сестра, Ася Языкова, казанская
помещица, пришла от него в восторг, спорила со всеми, очень скоро бросила отряд и уехала
к себе в имение – «делить землю».
Мы начали поправляться. Революция еще не чувствовалась. Наш отряд стал тут же, в Яссах, где его силами формировался прекрасный санитарный поезд, из пульмановских и
международных вагонов. Старшей сестрой должна была быть Великая Княгиня Виктория
Федоровна, сестра румынской королевы. Нас обеих из госпиталя перевели в поезд, и каждый
день на двуколке мы уезжали за город в Соро, где стояла одна из летучек. Там мы
набирались сил, дышали чудным воздухом и запахом сирени, которой было множество.
Кроме поезда, отряд организовал около вокзала питательный пункт для румынского
гарнизона: все солдаты там голодали, тиф свирепствовал и смертность была ужасающая.
Мимо нашего поезда каждый день проходил грузовик с трупами солдат.
Питательный пункт был устроен в двух громадных палатках, в которых стояли столы со
скамейками. Пища варилась в поезде – жирный густой суп с куском мяса, каша, хлеб.
На открытие