Джон Голсуорси

Обычно люди, желая выбраться из одной ямы, тут же попадают в другую.
— Значит, и пытаться не стоит? Сидеть в своей яме?

Динни пробормотала:
— Ночью Лондон действительно прекрасен.
— Да, ложишься с красавицей, а встаешь с трактирщицей. И зачем вся эта суета?

— Я счастлива… давно я не была так счастлива! Нельзя мучить других… И потом, женщины должны быть любимы, это естественно. И мужчины — тоже.

Tausend Teufel! Eilen Sie, nur! Zeit ist Geld. Kann nicht langer warten!

кеб у Джобсона.
Он редко показывал кому-нибудь свою коллекцию. Ирэн, мнение которой он втайне уважал и, вероятно, поэтому никогда о нем не справлялся, бывала здесь очень редко — только в тех случаях, когда ее призывал долг хозяйки. Ей не предлагали посмотреть картины, и она не смотрела их. Для Сомса это было еще одним поводом для обиды. Он ненавидел эту гордость и втайне боялся ее.

робираясь сквозь толпу, Сомс, обычно смотревший себе под ноги во время ходьбы, поднял глаза на собор святого Павла. Старый собор чем-то притягивал его к себе, и Сомс не один, а два и три раза в неделю заходил сюда во время своих днев

дневных странствований и по пять, по десять минут стоял в боковых приделах, читая имена и эпитафии на гробницах. Трудно сказать, чем привлекал Сомса этот величественный храм, разве только тем, что здесь ему было легче собраться с мыслями о деловом дне. Если голова его была занята каким-нибудь особенно важным или требующим особенной проницательности делом, он всякий раз заглядывал сюда и неслышно, как мышь, бродил от одной гробницы к другой. Потом, так же бесшумно выйдя на улицу, он твердыми шагами шел по Чипсайд, и в походке его чувствовалось еще большее упорство, как будто он шел с твердым намерением купить вещь, которая только что привлекла к себе его внимание.

уже говорил вам, что пока держу постройку в секрете, — сказал Сомс, — и вы тоже никому не рассказывайте. Я никогда не говорю о своих делах, пока они не закончены.
Босини мотнул головой.
— Только заикнись женщине о своих планах, — продолжал Сомс, — конца не увидишь болтовне.

А! — пробормотал Сомс. — Значит, вы уже начинаете… — Он запнулся, но не сдержал себя и закончил с раздражением: — Джун тоже с характером — всегда этим отличалась.
— Характер не такая уж пло

плохая вещь для ангела.
Сомс никогда не называл Ирэн ангелом. Он не мог насиловать свою натуру, раскрывая посторонним ценность жены и тем самым выдавая себя. Пришлось промолчать.