Наргис Шинкаренко

Когда эмоции ребенка регулируются (то есть принимаются и налаживаются) взрослыми, он постепенно учится управлять ими сам.

Интерес и радость советуют нам подойти поближе, страх сигнализирует о том, что надо отступить или защищаться. В психологии это называется реакцией борьбы или бегства

Ребенок, имеющий надежную привязанность, привык доверять своим потребностям. Он стремится к хорошему и полезному, избегает дурного и вредного.

Ненадежная привязанность — это не болезнь, но свидетельство наличия проблем в умении обращаться с эмоциями и чувствами.

Надежная привязанность и физическая близость — две стороны одной медали. Детей следует держать на руках, возиться с ними — это способствует формированию здоровой самооценки.

Последнее порой кажется проявлением самостоятельности, однако, как нам известно, тому, кто не уверен в себе и беспокоен, необходимо компенсировать недостаток заботы, и это плохо сказывается на самооценке.

Принимая зависимость ребенка, вы тем самым закладываете в нем ощущение надежности и уверенности на самом глубинном уровне.

Если мы по-настоящему не согласимся и не примем детскую зависимость, то будем склонны раздражаться или выражать недовольство, относиться с презрением к некоторым потребностям своего малыша. То есть, по сути, станем отвергать потребности, с которыми ребенок приходит к родителям, в результате чего он останется наедине с чувством стыда и вины за то, что ему что-то нужно.

Каркас, на котором держится самооценка, — это опыт того, что твои переживания, как хорошие, так и плохие, видят и принимают.

Экзистенциальные дилеммы — мы зависимые и в то же время самостоятельные, беспомощные и в то же время побеждающие — не проблемы, требующие решения. Они просто есть, и мы должны это осознавать и учиться с ними жить.