Маркус Зусак

Городская улица была полна людей, но одиночество чужака не стало бы сильнее, даже если бы улица совсем опустела.

Дую теплом себе в ладони, чтобы разогреть их.
Но трудно согреть руки, если души еще дрожат.

В подвале, когда Лизель писала о своей жизни, она поклялась, что никогда больше не станет пить шампанское: оно никогда не будет таким вкусным, как в тот теплый июльский день.