Маркус Зусак

Он сделал мне кое-что, этот мальчик. Всякий раз делает. Это единственный вред от него. Он наступает мне на сердце. Он заставляет меня плакать.

Папа был человек с серебряными глазами, а не с мертвыми.

Все было хорошо.
Но и ужасно тоже.

а, я это знаю.
Во тьме моего бьющегося тьмой сердца – знаю. Еще как бы ему это понравилось.
Видите?
Сердце есть даже у смерти.

Сердце есть даже у смерти.

мне особого интереса нагнетать загадочность.

Там есть над чем подумать.
Там целая история.

Жизнь, по крайней мере, стала имитировать нормальную с большей силой.

Спасаешь кого-то.
И губишь его.
Откуда ему было знать?

Я хотел объяснить, что постоянно переоцениваю и недооцениваю род человеческий – и редко просто оцениваю. Я хотел спросить ее, как одно и то же может быть таким гнусным и таким великолепным, а слова об этом – такими убийственными и блистательными.