Фриц Лейбер

Она – это улыбка, что вынуждает вас швыряться деньгами и самой жизнью. Она – это глаза, которые заводят вас все дальше и дальше, а потом показывают смерть. Она тварь, которой вы отдаете все, но на самом деле не получаете ничего. Она – создание, которое забирает все, что у вас есть, ничего не давая взамен. Когда пожираете взглядом ее лицо на плакатах, помните это. Она – приманка. Она – наживка. Она – Девчонка.

Я хочу тебя. Я хочу все, что случалось с тобой в жизни. Я хочу все, что делает тебя счастливым, и все, что ранит тебя до слез. Я хочу твою первую девушку. Я хочу тот блестящий велосипед. Я хочу ту взбучку. Я хочу ту камеру-обскуру. Я хочу ноги Бетти. Я хочу синее небо, усыпанное звездами. Я хочу смерти твоей матери. Я хочу твою кровь на булыжниках. Я хочу рот Милдред. Я хочу первый снимок, который ты продал. Я хочу огни Чикаго. Я хочу джина. Я хочу руки Гвен. Я хочу, чтоб ты хотел меня. Я хочу всю твою жизнь. Ну давай же, малыш, давай!

Мне, доктор Баллард, порой кажется, что успеха добиваются только бессердечные люди, что успех – это награда за жестокость… не важно к кому.

Доктор Баллард свел брови и неопределенно кивнул.

Может быть, когда два человека очень близки, это работает по-другому. Может быть, вся нежность и любовь постепенно скапливаются в одном человеке, а вся жесткость и ненависть – в другом. И тогда тон задает ненависть, поскольку это эмоция насилия, власти и действия – энергичная эмоция, не сентиментальная, в отличие от любви. И она никуда не исчезает, лишь растет, пока не окрепнет настолько, что ей не уняться вовек, даже после смерти.

Вот и эта ненависть не исчезала, доктор Баллард, и только крепла. – Нэнси бросила на врача острый взгляд. – Да, знаю, в том, что я вам сейчас рассказывала, нет ничего необычного, такое у детей происходит часто. Взрослые говорят «маленькие дикари», искренне веря, что с возрастом все пройдет. Веря, что выкручивание рук и щипки – это мелочи, которые сами собой прекратятся, когда дети начнут взрослеть… Что я могу сказать, доктор Баллард? – горько улыбнулась Нэнси. – Не прекращаются. Знаете, людям трудно представить жестокой девушку-подростка, может быть, потому, что реклама так превозносит юных девушек. А я могла бы на эту тему написать целую книгу. Правда, многое из того, что испытала я, называется психологической жестокостью.