Михаил Финогенов

когда мы видим результат своего воздействия на планету — тем не менее продолжать движение вперед: «чувство, что мы предоставлены сами себе и нет другого выхода, кроме как доставлять себе удовольствие».

Мы должны открыть глаза и отказаться от концепции исключительности человека. Вот настоящий вызов. Пока мы не начнем отождествлять здоровье лесов с нашим здоровьем, нашей основной мотивацией останется наш аппетит. Захватывающий вызов», говорит он, состоит в том, чтобы научить людей «осознанности в отношении растений»

За прошедшие столетия человечество испытало столько боли, что научилось смиряться с тем, что нас ждет в ближайшем будущем, и отрицать отдаленные перспективы. Мы забываем все, что когда-то говорили о моральной неприемлемости того мира, в котором теперь блаженно прозябаем.

На Земле за всю историю произошло пять массовых вымираний (1), и сейчас мы переживаем шестое. Судя по ископаемым находкам, каждое из них было настолько всеобъемлющим, что выполняло функцию эволюционной перезагрузки. Филогенетическое древо планеты разрасталось и сжималось с определенными интервалами, словно легкие во время дыхания: 450 миллионов лет назад погибло 86% всех видов животных (2); через 70 миллионов лет – 75%; через 125 миллионов лет – 96%; еще через 50 миллионов лет – 80%; через 135 миллионов лет после этого – снова 75%. Если вы уже не ребенок, то наверняка читали в школьных учебниках, что причинами этих массовых вымираний были удары астероидов. Это не так. На самом деле все они, кроме вымирания динозавров (3), были связаны с изменениями климата, вызванными парниковыми газами.

Новый отчет ожидается в 2022 году, но в самом последнем говорилось, что, если мы прямо сейчас озаботимся вопросом выбросов и выполним все положения Парижского соглашения, которые в реальности так и не были нигде имплементированы, мы, скорее всего, получим потепление на 3,2 °C (28) – примерно втрое выше прироста, произошедшего с начала промышленной революции

За последние несколько десятилетий термин «антропоцен» перебрался из области академического дискурса в сферу общественных интересов – так называют геологическую эпоху, в которой мы живем; это новая эпоха, для которой характерен высокий уровень вмешательства человека.

Но, разумеется, прирост смертности начинается не с 1,5 °C. И не удивительно, что он уже в процессе, со скоростью около семи миллионов смертей в год (108) только лишь от загрязнения воздуха – это наш ежегодный холокост, но кто виновен в его причинах?

Если бы средний американец оставлял такой же углеродный след, как средний европеец, то выбросы углекислого газа в США снизились бы вдвое (118). Если 10% самых богатых будут ограничены таким же уровнем, то количество глобальных выбросов уменьшится на треть (119).

«Что касается экстремальной жары, – как говорил Уильям Лангевиш, – пытаться спастись от нее – все равно что пытаться сбросить собственную кожу» (42).

При повышенных концентрациях углерода у растений появятся более толстые листья, что вроде бы неплохо. Но толстые листья хуже поглощают CO2, вследствие чего к концу столетия мы получим дополнительные 6,39 миллиарда тонн углекислого газа в атмосфере (51).