Татьяна Черезова

Свободен от всего и от всех. Что ты выберешь? Кто ты? Или ты можешь только реагировать на обстоятельства, а не создавать их?

Стой прямо и говори правду,

Тогда не мечтай быть нормальной! – страстно сказал Майлз, вскакивая и начиная ходить по комнате. – Ты только зря потратишь время на бессмысленную тоску. Захоти быть великолепной! Вот это у тебя получится. Великолепным солдатом, великолепным офицером – да мало ли кем еще! Великолепным исполнителем, как Николь! Только представь себе, как было бы ужасно, растрать она свои силы и талант на мечты о том, чтобы всего лишь быть нормальной.

Вот что я скажу вам насчет цинизма, сержант: это самая бессильная мораль на свете. Но зато какая удобная! Убеди себя, что барахтаться бесполезно, – и можно со спокойной душой сидеть по уши в дерьме и ничего не делать.

Для них не было ничего важнее победы, и ради нее они жертвовали комфортом, безопасностью, семьей и друзьями. Выжить и победить – вот их закон.

«Обманул меня раз – стыдно тебе. Обманул меня второй – стыдно мне». Н

Как бы он за нее ни боялся, именно ее безрассудная смелость его и привлекала. В тот первый раз, когда она появилась на причале в шляпке с вуалью и пышных юбках, он был ошарашен. Чтобы такая утонченная дама рисковала собой в полных опасностей Дождевых чащобах и у него на барже!

А теперь руки у нее огрубели, волосы были стянуты в узел, вуали и ленты давно исчезли. Однако она по-прежнему оставалась утонченной дамой, все такой же изящной, точно так же, как точный инструмент, каким бы он ни был изношенным, сохранял свои свойства. Она была неповторимой, его Элис. Прочной, как диводрево, и прелестной, как кружево.

Порой, когда делишься опасениями или горем, они становятся меньше.

Она глубоко вздохнула и быстро, словно срывая с раны прилипший бинт, рассказала ему

Неизвестность – это прекрасный способ держать сильных людей в неуверенности.