Кристина Двойных

Он пытался — правда пытался, — отыскать среди своих чувств что-то, походящее на сожаление, но докопаться удалось только до раздражения.

Не все утопающие способны дать себя спасти. С такими никогда не знаешь — станешь спасителем или составишь компанию.

Хотя, с другой стороны, какая это война, когда из двух государств одно — агрессор, а второе начинает шевелиться, только когда войска противника подходят к столице? Вся прочая территория давно захвачена и аннексирована

Мир чуток к красоте: он тянет к ней, а затем происходит что-то не то — и вместо того чтоб любоваться с почтительного расстояния, мир набрасывается, хватает, стискивает в своих железных пальцах и перемалывает в прах.

Спустя десять лет Стас снова тонул.

Вода обожгла нёбо, затем носоглотку, затем устремилась в легкие.

Не все утопающие способны дать себя спасти. С такими никогда не знаешь — станешь спасителем или составишь компанию

«В чем смысл твоей жизни?»

«Я огромная цветочная клумба».

«Думаешь, оно стоило того?»

«Возможно. Людям нравятся цветы».

«Ты уверен, что не зря переводишь кислород?»

«Гораздо меньше, чем когда был человеком. И даже немного выделяю».

Даня взглянул на Стаса почти с отвращением. Выживший, но не живущий. Бесполезный для сбора статистики. Застрявший среди волн в обломках корабля, не слишком стремящийся выплыть, но и не выпускающий доску, за которую уцепился волей случая.

все дело в несовершенстве языка, позволяющем интерпретировать фразы как душе угодно, находя неуловимые оттенки и скрытые смыслы там, где их нет?

Невидимый купол существовал уже много лет, исправно ограждая Стаса от мира, от праздника жизни, недостижимой и со временем не такой уже и интересной. Мир не интересовался Стасом. Редкие гости заходили к нему по одному, умудряясь проходить сквозь бесплотное стекло, не разрушая его. Под куполом было одиноко, но и безопасно. И Стасу и в голову не могло прийти, что безопасность эта — иллюзорна.