Михаил Загоскин

Смелым бог владеет, Андрей Никитич, а робкого один ленивый не бьет

Изображение пира в феодальном замке (у Загоскина в хоромах боярина Кручины-Шалонского), ссора на постоялом дворе (Юрия с паном Копычинским), встреча героя с незнакомцем, оказывающим впоследствии ряд услуг (встреча с Киршей), нападение разбойников, пленение героя, заточение его в подземелье, подслушанный разговор

Хозяйка приветствует его сухо, едва говорит с ним; но она недаром на него уставила большие черные глаза свои и томно опустила их: мистическая азбука любящих, непонятная профанам

нас перервали… и всегда так случается: только что разгорячится сердце, тотчас плеснут в него холодною водою

Говорить о минутном вздоре: «Где были вчера, куда поедете завтра, водевиль очень смешон», — я не могу, не хочу с нею — и оттого кажусь иногда холодным

Сердце хочет любить. На что ж еще ответ ему? Что за меновая торговля? как будто оно может перестать? — Разве мало ему наслаждения — любить?

На каждом шагу природа представляет удовольствия человеку, и как мало он пользуется ими, ожесточенный!

Вольные рабы и мученики, они вращаются в своей стихии — пустоте — по законам каких-то условных приличий; часто ненавидят их сами, но не имеют столько сил, чтобы освободиться из-под их тяготения: сначала, в молодости, бранят их, потом терпят, привыкают, наконец делаются их блюстителями, защитниками и, не имея никаких других достоинств, гордятся их познаниями.

Она начала мне гадать на картах и, странность, сказала мне многое, похожее на истину за прошедшее время. Правда, она говорит ныне то, а завтра другое, об одной и той же карте, но мне хочется обманываться, и я рад верить всякой небылице, которая обещает мне Адель.

Исчезло мало-помалу то невольное самоотвержение, с каким забываешь о себе после великой потери и живешь одною памятью об оной.