Рафаэль Боб-Ваксберг

То, как мама закатывает глаза, твое внезапное решение больше не есть красное мясо, внезапная необъяснимая грусть, которую ты почувствовала, увидев отцовскую рубашку, наброшенную на спинку стула. Ты можешь это все записать, можешь включить в книгу фактов, но правда в том, что никто никогда не сможет по-настоящему понять то хитросплетение переживаний и чувств, которое и делает тебя тобой. Это твоя частная коллекция, личный секретный язык, камешек в кармане, с которым ты играешь, когда тебе тревожно, тяжелый, как геометрия, гладкий, как мыло.

и она на минуту задумалась, а вдруг она больше не сможет ничего полюбить, это было очень нормально — на секунду задумываться о таких вещах.

Она подумала о том, как грустно, что однажды Дебби влюбится в кого-то, кто сначала будет дорожить всем тем особенным, что в ней есть, но со временем научится относиться к ней как к должному. Она подумала о том, что этот человек явно не заслуживает Дебби, ведь он даже не понимает, какая это большая редкость — любовь столь нежного человека.