Екатерина Лавринайтис

Старушка в шоке, говорит только, что вломившийся к ней был вежливым молодым человеком ростом два с половиной метра и со шрамом на лице

Олег рассказывал мне о фестивале, который проходил в этом городе и прекратил свое существование по милости какого-то идиота, стремившегося стать гуру. Он начал приглашать крутые команды, на которые у фестиваля не было денег. Как бы то ни было, городские христиане утверждали, что половина горожан от восемнадцати до двадцати пяти стала клиентами торговцев наркотиками именно из-за этого фестиваля. Но мы, конечно, не нашли никаких клиентов дилеров, только побродили в ночной темноте по пешеходной улице, где встретили одного — одного! — пьяного и четырнадцать певцов церковного хора, которые поинтересовались, не хотим ли мы встретиться с Иисусом

Харри Холе оказался не таким гигантом, каким он его помнил. И более страшным. Бледный, страшный, грязный и изможденный. Покорный, несобранный. Сделать работу будет легче, чем он полагал

именно с такой интонацией говорят полицейские в кризисной ситуации. Без преувеличения опасности или драматизма, нейтральным холодным тоном, четко, чтобы оставалось как можно меньше шансов их не понять. И как можно больше шансов выжить

. Струйка дыма от сигаретного окурка с желтым фильтром из черной пачки, на которой выдавлен российский двуглавый орел.

— Да не будь ты таким тугодумом, — сказала она на том же южном диалекте, на каком говорит кронпринцесса.
Мужчина слышал, что одна проститутка на внутреннем рынке сколотила себе целое состояние, одеваясь как кронпринцесса, разговаривая как она и стараясь во всем быть похожей на нее. И что в пять тысяч за час входил пластмассовый скипетр, которым клиент мог распоряжаться по своему усмотрению.

Он вписал дату, отдавая себе отчет в том, что выглядит мужчиной лет сорока с небольшим, а не той старой развалиной, какой уехал отсюда три года назад. Он подчинил свою жизнь строгому режиму: тренировки, здоровое питание, сон и — естественно — стопроцентное воздержание от наркотиков. Он соблюдал свой режим не для того, чтобы выглядеть моложе, а для того, чтобы не сдохнуть

Харри покачал головой.
— Ищешь…
— Покоя, — ответил Харри. — Мира и покоя.

Русская семья из высшего общества со стороны отца. Пьянство, ярость, депрессии. Прямо как у Достоевского.

Тайное место, о котором торчок никогда никому не говорит, даже своему лучшему другу. Потому что знает, знает по собственному опыту, что никакой друг из плоти и крови не станет ему ближе, чем друзья кодеин, морфин, героин.