Джеймс Джойс

Мы не можем сменить родину. Давайте-ка сменим тему.

Искусство, – сказал Стивен, – это способность человека к рациональному или чувственному восприятию предмета с эстетической целью.

Ничто из этой действительности не трогало и не привлекало его, если он не слышал в этом отголоска того, что вопило в нем самом. Немой, бесчувственный к зову лета, радости, дружбы, он был неспособен откликнуться ни на какой земной или человеческий призыв, и голос отца раздражал и угнетал его. Он едва понимал собственные мысли

Во всех делах твоих помни о конце твоем и вовек не согрешишь

Что пользы человеку, если он приобретет весь мир и потеряет свою бессмертную душу?

Запеканка и яйца, сосиски и чай. Как проста и прекрасна жизнь. И вся жизнь впереди.

Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, – молчанием, изгнанием и хитроумием[254].

Все это чисто академические вопросы, — провещал Рассел из своего темного угла, — о том, кто такой Гамлет — сам Шекспир или Яков Первый или же Эссекс. Споры церковников об историчности Иисуса. Искусство призвано раскрывать нам идеи, духовные сущности, лишенные формы. Краеугольный вопрос о произведении искусства — какова глубина жизни, породившей его. Живопись Гюстава Моро — это живопись идей. Речи Гамлета, глубочайшие стихи Шелли дают нашему сознанию приобщиться вечной премудрости, платоновскому миру идей. А все прочее — праздномыслие учеников для учеников.

Предрешенное пространство ожидает меня в предрешенное время — неотменимо.

Яды, вот единственные лекарства. Исцеление там, где не ожидаешь. Мудрость природы.