Наталия Рахманова

Да и вообще, кто из нас понимает, что делает? Мы бы никогда ничего не сделали, если бы понимали, что делаем

За синие горы, за белый туман
В пещеры и норы уйдет караван;
За быстрые воды уйдем до восхода
За кладом старинным из сказочных стран…

Интересно, подумалось им, сколько же еще глаз в доме у Графа Олафа? И неужели всю жизнь им суждено теперь ощущать, что Граф Олаф наблюдает за ними, даже когда его нет поблизости?

Клауса она ни во что не посвятила, так как не хотела обнадеживать его зря.

Им было непонятно, почему так нужно, но с несчастьями часто так: понимай, не понимай — дело не меняется.

Разрешается? — повторил Дядя Монти. — Да нет же! Вас умоляют приходить сюда, мой мальчик.

Есть пара змей, которые научились так лихо водить машину, что собьют тебя на улице и даже не остановятся, чтобы извиниться.

Это чувство сродни революции в вашем желудке, когда вы стоите в лифте, а он вдруг начинает падать, или уютно лежите в постели, а дверца вашего шкафа вдруг со скрипом отворяется и оказывается, что в шкафу кто-то есть.

Он наказал им не давать много воды Зеленой Косоглазой Жабе и никогда, ни при каких обстоятельствах, не подпускать Виргинскую Волчью Змею к пишущей машинке.

То, что случается в определенном месте, способно оставить пятно на ваших чувствах, как чернила оставляют пятно на чистой простыне. Вы можете ее стирать и стирать, но все же никогда не забудете того, что имело место, — выражение «иметь место» здесь означает «то, что произошло и всех огорчило».