Марианна де Лаэт

Говорить за других — значит, прежде всего, заставлять молчать тех, от имени кого мы говорим

Социальная и природная «реальности» — обобщенный результат переговоров о репрезентативности представителей. При достижении консенсуса пространство маневров каждой сущности значительно ограничивается. Исходная проблематизация определила ряд подлежащих переговорам гипотез об идентичности, отношениях и целях разных акторов. Теперь по итогам четырех описанных стадий выстроена принудительная сеть отношений{136}.Однако этот консенсус и предполагаемые им союзы могут быть оспорены в любой момент. Перевод становится предательством

Проблематизация, заинтересовывание, вербовка, мобилизация и раскол (разногласие-предательство) — эти категории использовались и для рыболовов, и для гребешков, и для коллег-ученых. Эти термины применимы ко всем акторам без исключения

Перевод — это механизм, с помощью которого постепенно обретают форму социальные и природные миры. Результатом является ситуация, в которой одни сущности контролируют другие. Понимать то, что социологи обычно называют отношениями власти, — значит описывать то, как акторов определяют, связывают и одновременно обязывают хранить верность своим союзам. Словарь перевода предназначен не только для симметричного и толерантного описания сложного процесса, постоянно смешивающего социальные и природные сущности. Он также позволяет объяснить, как немногие получают право выражать и представлять множество безмолвных акторов из социального и природного миров, мобилизуемых ими

Соединение (И) и замещение (ИЛИ) — вот что даст нам точность, которую никогда не дало бы различение между социальным и технологическим, между людьми и вещами, между «символическим измерением» и «материальным принуждением». Давайте позволим временной форме людей и временной сущности материи возникнуть из этого исследования через соединения и замещения вместо того, чтобы искажать наше восприятие, решая заранее, что является социальным, а что — технологическим.

Технология — не более чем дискурс, полностью выразимый в других медиа.

Социальное не конструируется только из социального — вот почему ему нужны ключи и замки.

Если переход на язык стали, меди и дерева ничего не меняет, значит, технологические средства вообще не имеют значения. Они — только украшение, повод бездельникам потрепать языками. Материальный мир предстает перед нами лишь для того, чтобы служить зеркалом социальных отношений и источником развлечения для социологов. Конечно, он переносит смысл, он может принимать его, но он не производит его. Социальное производится где-то еще, всегда где-то еще.

Все меняется, если слову «посредничество» придать значение «деятельность посредника». Тогда смысл уже не просто переносится средой, но частично конституируется, перемещается, воссоздается, модифицируется, короче говоря, выражается и предается. Нет, асимметричная замочная скважина и ключ с двумя бородками не «выражают», не «символизируют», не «отражают», не «овеществляют», не «объективируют, не «воплощают» дисциплинарные отношения; они создают их и формируют. Само понятие дисциплины не имеет смысла без стали ключа, без дерева двери, без язычка замка.

Задумайся о вещах — и придешь к людям. Задумайся о людях — и самим этим фактом уже окажешься заинтересованным вещами. Стоит положить глаз на твердые неизменные вещи, и они становятся мягкими, гибкими или человечными. Обрати взгляд на людей — и наблюдай, как они превращаются в электрические цепи, автоматические устройства, программный код.