Мэри Влад

– Что за фокусы? Отвечай мне! Какой выход ты нашла?! – он сильно встряхивает меня.

– Балкон, – выдавливаю сквозь слёзы. – Если не будет другого, я выберу его.

Его глаза расширяются. Чувствую, что Дерека начинает трясти. Или это моя дрожь? Не понимаю уже ничего.

– Глупая, – он прижимает меня к себе. – Нора… Никогда, слышишь? Нора, прости. Нора… Я мудак. Да, ты права. Я кретин. Нора, посмотри на меня. Нора, пожалуйста.

– Нора, успокойся. Я кретин, идиот. Да, я жалок. Ты права. Во всём, кроме одного. Ты не нравишься мне. Нравилась раньше. С самого начала нравилась. А теперь нет. Ты не нравишься мне. Я… – он осекается, его лицо перекашивает будто от резкой боли. – Люблю тебя

– Она хотела, чтоб ты ей отлизал, Босс, – с усмешкой говорит Дерек.

Он что, решил так отомстить мне? Эдриан смеётся, а вот мне не смешно. Я, может, и в хлам, но они тоже не трезвые. Я прекрасно помню, на что они способны, когда пьют.

– Неужели? А ты позволишь?

– Не смею возражать

Дерек делает большой глоток. Ему нельзя много пить. Нельзя! Я боюсь его, когда он пьян. Мне хватило одного раза, чтобы понять, что он становится невменяемым. Он уже сейчас не контролирует себя, что же будет дальше?

Что там внутри у вас происходит? Бабочки? У меня внутри только кишки и прочее дерьмо

Если я воскресну, то первым делом трахну тебя, Джессика Маршалл. Может, это и правда любовь? Как я и говорил, бабочки слишком быстро дохнут

– Джессика Маршалл, ты станешь моей женой

Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.

«Герой нашего времени», М. Ю. Лермонтов

Страх – самая сильная отправная точка. Он отключает мозг, не позволяет думать и анализировать. Сковывает. Парализует. Бывает, на какое-то время человек выпадает из реальности, отрицая происходящее. Но страх, страх рано или поздно вытолкнет человека из уютного спасительного кокона. А затем запустит самый мощный защитный механизм – агрессию