Линор Горалик

Никаких больше настольных елочных карликов с приклеенной мишурой! Никаких чужих елок, дачных елок, приемных елок, прекрасных, но недоступных витринных елок

«мое тело просило передать твоему телу,

что: оно все замерзло без тебя и все одичало, ему кажется, что оно совсем ничего не чувствует и не умеет, оно хочет умереть от тоски и боится, что его разлюбили

что: оно все разболелось без тебя и все расклеилось, у него текут сопли и что-то хрустит в коленке, ему кажется, что это какая-нибудь ужасная гангрена и все пройдет, только если ты погладишь

что: оно все пересохло без тебя и все постарело, у него, кажется, появились морщины где-то на животе и еще на попе, у него стали глаза, как у старой девы, и копчик, как у лемура (не знаю, что это значит, но так оно мне велело передать твоему телу, мое тело)

что: у него от желания болят губы

что: оно становится мокрым, когда думает твое имя

что: когда ты приедешь, оно тебя растерзает

вот такое послание

мне бы хотелось, чтобы твое тело ответило моему телу,

что: оно все истомилось и все обросло ужасной косматой шерстью от звериной тоски и отсутствия моей ласки

что: у него ничего не болит и оно чувствует себя прекрасно, вот только ночью, не просыпаясь, встает и поворачивается лицом к Иерусалиму

что: оно само оборачивается, если рядом проходит женщина с волосами цвета меня и черной сливы, и само отворачивается, потому что это не я – а значит, вообще не женщина, а только притворство и понарошку

что: по утрам его член не хочет даже пописать, потому что меня нет рядом

что: у него от желания болят губы

что: его бросает в пот, когда оно думает мои руки

что: когда ты приедешь, оно меня растерзает»

Бабушка, правда, говорила, что взрослыми становятся не тогда, когда заводят ребенка, а тогда, когда умирает последний, кто помнит ребенком тебя самого