Валентин Распутин

Я не знаю ишо такого человека, чтоб его не жалко было.

Смерть кажется страшной, но она же, смерть, засевает в души живых щедрый и полезный урожай, и из семени тайны и тлена созревает семя жизни и понимания.

Четвертый, однако, стакан, – прикинула Настасья

Матёры, для острова и деревни, носящих одно название

А постоянно оставались теперь в Матёре только старики и старухи, они смотрели за огородом и домом, ходили за скотиной, возились с ребятишками, сохраняя во всем жилой дух и оберегая деревню от излишнего запустения.

другой остров, который называли то Подмогой, то Подногой. Подмога – понятно: чего нe хватало на своей земле, брали здесь,

деревне не живать, не бывать. Ниже по Ангаре строят плотину для электростанции, вода по реке и речкам поднимется и разольется, затопит многие земли и в том числе в первую очередь, конечно, Матёру.

в деревне по извечной привычке не очень-то доверять тому, что нельзя проверить, относились со смешком

– Ну дак, Богодул! Как пташка божия, только что матерная.

Воронцов, председатель сельсовета, а теперь поссовета в новом поселке, и второй – незнакомый, конторского вида мужчина в соломенной шляпе и с цыганистым лицом.