Анна Арутюнова

В 2004 г. на Art Basel произведением стали обстоятельства, в которых художник вынудил работать консультантов сразу двух галерей. Его работа, таким образом, оказывала непосредственное влияние на коммерческую активность галерей, превратив само это влияние, вмешательство в работу дилеров, в перформанс под названием «Это конкуренция». Он вполне точно передавал атмосферу одной из самых успешных ярмарок десятилетия и разыгрывался на соседних стендах Jan Mot и Johnen+Schottle (обе уже работали с Сегалом прежде). По задумке художника сотрудники каждой галереи могли произнести за раз только одно слово, а значит, если дилерам нужно было провести переговоры с потенциальным покупателем и рассказать о работе, им приходилось просить друг друга о помощи. Эта одна из первых ярмарочных «ситуаций» Сегала вполне очевидно говорит о том, что художник хоть и создает нематериальные произведения искусства, которые якобы по умолчанию критикуют арт-рынок, на самом деле выступает в качестве наблюдателя, а не судьи этого рынка. Он вторгается в уже существующую ситуацию, не пытаясь создать новые правила игры, но усложняя уже имеющиеся. «Это конкуренция» – попытка с помощью искусства сделать коммерческое взаимодействие покупателя и продавца чуть более творческим и чуть менее серьезным, нарушить правила, поставив тем самым правомерный вопрос – а есть ли они на рынке искусства вообще?

Однако, когда в 2013 г. одна из акул мирового арт-бизнеса – галерея Marianne Goodman – показала перформанс Сегала Ann Lee на своем стенде на ярмарке Frieze в Нью-Йорке, представления о коммерческой непригодности этого жанра окончательно развеялись. Ann Lee – проект с длинной историей, у которого много авторов и Сегал – лишь один из них

Работа, безусловно, продавалась, хотя в случае с Сегалом продажа начинает означать какую-то совершенно новую форму взаимодействия между автором, произведением и покупателем. Она происходит исключительно устно в присутствии нотариуса, не оставляя за собой ни записанных инструкций, ни чеков. В таком радикальном отказе от любого овеществления прочитывается наследие перформативных практик прошлого века