Кэтрин Пикеринг Антонова

. Обучение сына с тем, чтобы в конечном счете он занял место отца, оставалось неотъемлемой частью европейской модели маскулинности в середине XIX века

Выбор слов здесь неоднозначен: почему он называет именно тяжбы, горделивость и предрассудки худшими образцами «тлеющей ничтожности»? Другое его сочинение показывает, что судебные тяжбы он связывает с чиновничеством, которое презирает за бессмысленную канцелярщину и за то, как (по его мнению) чиновники вмешиваются в семейные дела (учитывая, что у него самого позади остались два продолжительных процесса о семейном наследстве, отягощенном большими долгами).

Мочалин вновь пишет в том же духе, на этот раз жалуясь, что изменения происходят слишком медленно, поскольку в центре его внимания находится ситуация, представлявшаяся ему знаком моральной ущербности судебных чиновников, которые заставляли крестьян «караулить» найденные мертвые тела «при страшном морозе». Мочалин заключает: «Избави Боже нас от подобного прогресса» [891].