Элиф Батуман

Меня не занимали проблемы общества или денежные трудности людей прошлых веков. Мне хотелось узнать, о чем именно говорят книги.

Двоюродные родственники говорят, что я так вытянулась благодаря американской пище и праздной жизни

школа – это вроде тюрьмы, где неизменны противостояния и барьеры. Стоит барьерам исчезнуть, как вместе с ними уходит и смысл.

Книга II. «Под сенью девушек в цвету»[1]

Альфред Нобель терпеть не мог математику и ни одному из математиков свою премию не присудил. А ведь было немало тех, кто действительно ее заслуживал.

Именно тогда я впервые увидела литературное приложение к «Таймс», «Times Literary Supplement».

С Ральфом мы познакомились прошлым летом на программе для старшеклассников, где ты пять недель живешь в нью-джерсийском домике, изучая североевропейское Возрождение.

Трудно сохранять бодрость, когда тебе непрерывно твердят, что ты – маленькая рыбка в большом море.

Как считаете, – продолжал тем временем профессор, – вы сможете два часа подряд читать один и тот же пассаж, одно и то же предложение или даже слово? Не покажется ли вам это утомительным, скучным?

она получила в Гарварде степень магистра по древнескандинавским языкам.