Евгений Понасенков

Как верно заметил Станислав Ежи Лец: «Чем мельче граждане — тем обширнее кажется империя».

«Самая дешевая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться; ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватает за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит; он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости».

Забывают и о запредельной непристойности Екатерины: стареющая и раздавшаяся женщина требовала все более молодых мужских тел (некоторые двадцатилетние погибали оттого, что усердно принимали специальные средства, надеясь вызвать необходимое возбуждение при встречах со старухой). Еще хуже то, что эти «тела» начинали управлять государством. Не обходилось, конечно, и без «духовности». Один из любовников императрицы, Александр Дмитриевич Ланской (1758–1784), умер после удара грудью при падении с лошади: на месте того падения православная государыня приказала заложить церковь Казанской иконы Божией Матери.[8] Многие поколения верующих, конечно, не были в курсе того, что здание появилось в итоге разврата и лошадиного момента.