Армен Аванесян

Чтение книг, не говоря уже об их написании, стало, помимо интеллектуальной работы, задачей интеллектуально-­этической,

как любят писать: ­сейчас для этого не место.

Даже если вы не знаете, что случится в следующий момент, будущему вы уже известны. Старая игра прокрастинации сыграна. На нее больше нет времени.

Неизбежна ли следующая террористическая ­атака? Где будут приниматься решения о последующих действиях? И всё же тезис Грузина о том, что основной функцией медиального упреждения является своего рода профилактика травматического опыта, кажется тебе неубедительным. Разве страх перед якобы травматическими собы­тиями (террористическими атаками) не является медиа­политически ­желаемым, умышленно охраняемым и культивируемым?

НИКОЛАС КАРР:
Сеть отнимает у меня способность концентрироваться и созерцать. Вне зависимости от того, нахожусь я в Сети или нет, мой мозг рассчитывает получить инфор­мацию способом, ­при­вычным для Сети: с помощью быстро ­движущегося потока частиц. Когда-­то я был умелым аквалангистом в море слов. Теперь же просто скольжу по поверхности как парень на гидроцикле

как и где в будущем будут возникать философские мысли, имеющие значение в этом мире — то есть за пределами всё более скудно обустроенных академических институтов, всё чаще вращающихся вокруг самих себя в своей повседневной профессионально-­философской деятельности

нажатием кнопки или поворотом ключей люди пересекают временной отрезок в несколько миллионов лет. Или сколько там необходимо, чтобы из ископаемых получилось сырье?