Терри Вулф

Что такое локализация? Не то же самое, что просто перевод, ведь при локализации меняют также культурные реалии и отсылки, делая их такими, чтобы носители целевого языка поняли и оценили их. Цель локализации – написать диалоги, которые звучали бы так естественно, будто их и не переводили. Это бывает очень сложно; хорошая локализация требует внимания и даже таланта.

Просто взгляните на эту сцену из американской версии Resident Evil, которой Кодзима открыто завидовал. Вот два важных героя беседуют в фойе огромного жутковатого поместья:

Barry: “Find anything, Jill?”

Jill: “Nothing. What is this all about? I can’t figure it out at all.”

Barry: “Beats me, too…”

Jill: “Now it’s Wesker’s time to disappear! I don’t know what’s going on!”

Barry: “Well… it can’t be helped. Let’s search for him separately. I’ll check the dining room, again.”

Jill: “Okay. I’ll try the door – on the opposite side!”

Barry: “This mansion is gigantic. We could get into trouble if we get lost. We should start from the first floor, okay? And… Jill! Here’s a lockpick. It might be handy if you, the ‘Master of Unlocking… ‘ take it with you.”[89]

Сколько я ни добавлял бы курсив и пунктуацию, я не смогу передать, как нелепо звучали деревянные диалоги этих якобы элитных солдат сил особого назначения. Режиссер озвучивания был японцем. Он не понимал, что говорят. Актеры читали реплики по списку, делая несколько дублей с акцентом на разных словах – почти случайно. Потом японец выбирал из них те, что лучше всего звучали на его японское ухо, не принимая в расчет то, как воспримет эти реплики англоговорящая аудитория. Поклонники серии по сей день морщатся от этой сцены и винят актеров, потому что не понимают, насколько замороченным бывает процесс производства. Можно много чего сказать о переводах Metal Gear Solid на другие языки (я смотрю на тебя, Германия!), но Кодзиму они особо не волновали, а значит, не волнуют и нас.

Metal Gear Solid не учила игроков ценить реальный мир – напротив: она затягивала их в сумасшедшую фантазию.

Когда-то сотворить новую жизнь или объект искусства было лишь мечтой, а теперь он это сделал, и оба его детища – биологическое и интеллектуальное – были важными достижениями. Но теперь он глубже понял роль творца. Недостаточно просто подарить чему-то жизнь и надеяться, что оно унаследует твою волю; свое детище надо пестовать, вести и защищать. Если зазеваешься – эволюционная борьба за доминирование, будь то генов или идей, уничтожит твое чадо.

Самовыражение против коммерческих требований; раздвоение личности; продажа души затем лишь, чтобы потом выкупить ее у толстосумов. Большинство художников неизбежно подчиняются системе. Делай поверхностные, бессмысленные штуки на потеху толпе и время от времени выражай свои истинные идеи в малобюджетной форме, чтобы не терять самоуважение. Избежать этой старой как мир ловушки не смог бы и Хидео Кодзима, так что ему нужно было срочно придумать способ выкрутиться.

Лучшие сиквелы обманывают ожидания аудитории, а не потакают им,

Selection for Social Sanity); его цель – доказать, что людей можно лишить свободы воли, создав вокруг них правильный сценарий и контекст.

В итоге они хотели захватить «мемы», из которых состоит повседневная жизнь, нашу идентичность и контекст, определяющий наше восприятие мира и ценности. Завладев восприятием, они смогли бы завладеть будущим человечества.

Рейден, – становится катарсисом, необходимым для дальнейшей игры.

Еще одним важным примером того, что нужно людям, стал «Терминатор-2: Судный день». В частности, Кодзима хотел позаимствовать маркетинговую стратегию фильма – его реклама скрывала превращение заглавного персонажа в положительного. В первом «Терминаторе» герой Шварценеггера был главным злодеем. Сейчас этого уже не помнят, но второй «Терминатор» рекламировали туманно, так что зрители ожидали, что история повторится. И лишь во время просмотра они вдруг понимали, что Терминатор пытается защитить героя, а не убить его. На судьбу фильма этот яркий момент повлиял крайне положительно, и никто не жаловался, что Терминатор вдруг стал хорошим