Вера Мильчина

Я терплю его капризы и полагаю, что имею право на компенсацию...

преимущество ничтожества в том и состоит, что оно неуязвимо.

КОНТРЭСКАРПА площадь (place de la Contrescarpe) — образована в 1852 году; названием обязана соседней улице Контрэскарпа Святого Марселя (ныне улица Кардинала Лемуана). (

ПОР-РУАЯЛЯ бульвар (boulevard de Port-Royal) — проложен в 1866–1873 годах; обязан названием аббатству, располагавшемуся в этом квартале в XVІІ веке. При прокладывании этого бульвара было уничтожено несколько старинных улиц, в частности улицы Трех Корон (rue des Trois Couronnes) и Бургундцев (rue des Bourguignons), а также части улиц Брокà, Святого Иакова, Ледниковой, Здоровья и Анфер (ныне улица Анри Барбюса).

ВАЛЕТТА улица (rue Valette) — проложена в XІ веке; в XІІ веке именовалась улицей Семи Дорог (rue des Sept Voies), поскольку именно столько дорог к ней сходились. В результате искаженного произношения с начала XІV века называлась Савойской (Sept Voies превратилось в Savoie), а в 1879 году получила современное название в честь юриста и политического деятеля Огюста Вале

Вот он разглядывает ведомость, где перечислены все, кто причастен к изданию Барбюса, и читает вслух: «Лилеева — умерла в 1983 году. Немчинова — умерла в 1975 году. Мильчина… — а она когда умерла?» — «Дмитрий Владимирович, я жива», — пискнула я. «А, живы. Ну хорошо», — отозвался Дмитрий Владимирович.

А другой человек приходил в магазин, смотрел, что там выставлено, и прикидывал, может ли он удовлетворить требования неизвестного сдатчика. Моей главной удачей на этом поприще был обмен книги «Дядя Федор, пес и кот» (опять Успенский) на «Двенадцать цезарей» Светония. Причем, неся домой Светония, я думала (и думаю до сих пор), что при таком обмене каждый считал контрагента круглым идиотом. Обменять Успенского — на Светония! Обменять Светония — на Успенского! Но я в этой комбинации была меньшим идиотом, у меня дома остался дубликат: и дядя Федор, и Матроскин, и Шарик (отличная книга, кстати, недооцененная как антикоммунистическая утопия: живет мальчик с котом и собакой в деревне, и ни тебе председателя колхоза, ни тебе секретаря райкома; от государства только почтальон Печкин).

А «свободные художники» в советское время не поощрялись. Что ты делаешь, не важно, но важно, чтобы ты где-то числился. И вот для таких отщепенцев, которые нигде не служат и сами что-то зарабатывают литературным трудом, была придумана волшебная организация под названием Профессиональный комитет (сокращенно Профком) литераторов. Их было в Москве даже несколько, наш считался «при издательстве „Советский писатель“», хотя никакого реального отношения к издательству не имел, и я, например, никогда его порога не переступала. Профком этот ничего не давал, кроме официальной справки, что ты не тунеядец. Но он ничего и не требовал, кроме опять-таки справки (единожды, при поступлении), что ты зарабатываешь литературным трудом минимальную зарплату (больше уборщицы, но меньше инженера).

То есть я, оказывается, сама того не зная, «распространялась» в самиздате!

Дельфину де Жирарден можно считать основоположницей французской светской хроники.